Сегодня:

Главнвя. История. Род Аексеевых. Алексеев Н.А. Кащенко П.П. Психиатрия в России. Меценаты строительства. Здравохранение в Москве. Храм больницы. Ландшафт. Фотогаллерея.

КЛИЕНТУРА:

Практика. Впечатления. О себе.

ЮМОР:

Анекдоты. Юмор. Рисунки.

НОВОСТИ:

Сообщение.

Сайт основан 02.10.2000 года.

Обновлено 12.02.2005г.

Ефимычу
с
напускною
развязностью, принужденно хохотал и начинал уверять его,
что
он
сегодня
прекрасно выглядит и что дела, слава богу, идут на поправку,
и
из
этого
можно было заключить, что положение своего друга он считал безнадежным. Он
не выплатил еще своего варшавского долга и был удручен тяжелым стыдом, был
напряжен и потому старался хохотать громче
и
рассказывать
смешнее.
Его
анекдоты и рассказы казались теперь бесконечными и были мучительны
и
для
Андрея Ефимыча, и для него самого.
В его присутствии Андрей Ефимыч ложился обыкновенно на диван лицом
к
стене и слушал, стиснув зубы; на душу
его
пластами
ложилась
накипь,
и
после каждого посещения друга он чувствовал, что накипь эта становится всё
выше и словно подходит к горлу.
Чтобы заглушить мелочные чувства, он спешил думать о том,
что
и
он
сам, и Хоботов, и Михаил Аверьяныч должны рано или
поздно
погибнуть,
не
оставив в природе даже отпечатка. Если вообразить, что через
миллион
лет
мимо земного шара пролетит в пространстве какой-нибудь дух, то
он
увидит
только глину и голые утесы.
Всё -
и
культура,
и
нравственный
закон -
пропадет и даже лопухом не порастет. Что же значат стыд перед
лавочником,
ничтожный Хоботов, тяжелая дружба Михаила
Аверьяныча?
Всё
это
вздор
и
пустяки.
Но такие рассуждения уже не помогали. Едва он
воображал
земной
шар
через миллион лет, как из-за голого утеса показывался
Хоботов
в
высоких
сапогах
или
напряженно
хохочущий
Михаил
Аверьяныч
и
даже
слышался
стыдливый шепот: "А варшавский долг, голубчик, возвращу
на
этих
днях...
Непременно".
XVI
Однажды Михаил Аверьяныч пришел
после
обеда,
когда
Андрей
Ефимыч
лежал на диване. Случилось так, что в это же
время
явился
и
Хоботов
с
бромистым калием. Андрей Ефимыч
тяжело
поднялся,
сел
и
уперся
обеими
руками о диван.
- А сегодня, дорогой мой, - начал Михаил Аверьяныч, - у вас цвет лица
гораздо лучше, чем вчера. Да вы молодцом! Ей-богу, молодцом!
- Пора, пора поправляться, коллега, - сказал Хоботов, зевая. - Небось
вам самим надоела эта канитель.
- И поправимся! - весело сказал Михаил Аверьяныч. - Еще лет сто
жить
будем! Так-тось!
- Сто не сто, а на двадцать еще хватит, - утешал
Хоботов. -
Ничего,
ничего, коллега, не унывайте... Будет вам тень наводить.
- Мы еще покажем себя! - захохотал Михаил Аверьяныч и похлопал
друга
по колену. - Мы еще покажем! Будущим летом, бог даст, махнем на
Кавказ
и
весь его верхом объедем - гоп! гоп! гоп! А с Кавказа вернемся, гляди, чего
доброго, на свадьбе гулять
будем. -
Михаил
Аверьяныч
лукаво
подмигнул
глазом. - Женим вас, дружка милого... женим...
Андрей Ефимыч вдруг почувствовал, что накипь подходит к горлу; у него
страшно забилось сердце.
- Это пошло! - сказал он, быстро вставая и отходя к
окну. -
Неужели
вы не понимаете, что говорите пошлости?
Он хотел продолжать мягко и вежливо, но против воли вдруг сжал кулаки
и поднял их выше головы.
- Оставьте меня! - крикнул он не своим голосом, багровея и дрожа всем
телом. - Вон! Оба вон, оба!
Михаил Аверьяныч и Хоботов встали и
уставились
на
него
сначала
с
недоумением, потом со страхом.
- Оба вон! - продолжал кричать Андрей Ефимыч. -
Тупые
люди!
Глупые
люди! Не нужно мне ни дружбы, ни твоих лекарств, тупой человек!
Пошлость!
Гадость!
Хоботов и Михаил Аверьяныч, растерянно переглядываясь,
попятились
к
двери и вышли в сени. Андрей Ефимыч схватил склянку с бромистым








калием
и
швырнул им вслед; склянка со звоном разбилась о порог.
- Убирайтесь к
чёрту! -
крикнул
он
плачущим
голосом,
выбегая
в
сени. - К чёрту!
По уходе гостей, Андрей Ефимыч, дрожа, как в лихорадке, лег на
диван
и долго еще повторял:
- Тупые люди! Глупые люди!
Когда он успокоился, то прежде всего ему пришло на мысль, что бедному
Михаилу Аверьянычу теперь, должно быть, страшно стыдно и тяжело на душе
и
что всё это ужасно. Никогда раньше не случалось ничего подобного.
Где
же
ум и такт? Где уразумение вещей и философское равнодушие?
Доктор всю ночь не мог уснуть от стыда и досады
на
себя,
а
утром,
часов
в
десять,
отправился
в
почтовую
контору
и
извинился
перед
почтмейстером.
- Не будем вспоминать о
том, ..далее 

Неофициальная страница о психиатрической больнице им. Алексеева Н. А.
Персональное спасибо всем медсёстрам, врачам.13 отделения больницы им. Алексеева.
и лично Мозиасу Михаилу Романовичу.